Крым 2.0 [СИ] - Алексей Туренко

— И теперь Крым, твоими стараниями стал пешкой, которую будут разыгрывать между собой большие ребята в Москве, Вашингтоне и Брюсселе.

— Что будет делать с кораблями Осман? Трясти европейцев.

— Что будет делать Европа? Орать! Требовать прекратить поставки, унять своего протеже и наказать исполнителей. Матвея и его команду. Москва сдаст его, как только посчитает, что цена ее устраивает. Как говорится, ничего личного.

— В принципе, можно считать, что свою роль он уже выполнил. Теперь, только от России зависит, воспользуется ли она тем шансом, который он дал ей. Возьмет ли под контроль важный участок транзита.

— А ему…, можно паковать чемоданы и заказывать пластику лица. И Валере, и Семену. Может, повезет… Или не делать ничего. Посадят, посидят. Если повезет — выйдут лет через десять. Но, скорее всего — нет. Слишком много они могут сказать. Все трое.

Собственно говоря, на дальнейшее у него планов не было. Ни стратегии, ни тактики. Вообще ничего. Заготовки кончились. Слишком быстро пошла игра…

— Хрен бы с ним. Он сыграл. И выиграл. Остальное можно считать ценой победы…

— Было только одно большое «но». Крым. И Россия. Крым доверился ему. Два миллиона человек, пошедшие за ним. И глядевшая на них Россия, которая смотрела на них и видела, что можно иначе. Не так, как сейчас. По-человечески. По-людски. И ехала сюда. Работать. Воевать. Жить.

— Убрав лидеров, Москва наложит лапы и на Крым. Не может не наложить. Слишком жирный кусок. И как обычно, сделает из конфеты — говно. И в Европе никто не пикнет. Сами поднесут на блюде. И будут запихивать в рот, смотреть, чтоб не выплюнули. Убедятся, что жует и будет жевать долго. Хоть те зубы и шатаются, но выглядят грозно, да и аппетит — дай бог каждому. А пока пасть восточного соседа занята делом остальные могут передохнуть.

В общем-то, правильно поступят. Бесхозный Крым может опять что-нибудь учудить. Московский Крым чудить перестанет.

— Таак….

Матвей встал. Прошелся по веранде. Огонек сигареты отмечал красным пунктиром его шаги.

— Ну что? Все? Приехали?!

Матвей остановился.

— А все ли? С какого перепугу? Что изменилось, парень? У тебя есть задача. Встань над ней, найди выход. Есть ли он!? Найди!

— А пока — играем. Время еще есть. Есть Крым. Теперь есть и остров. Настоящий остров. Теперь он твой.

Сигарета, описав дугу, полетела вниз красной звездочкой.

Машина нацелилась на второй круг, вокруг квартала. Водитель Матвея шепотом матерился, не видя ни единого местечка для парковки. Узкую улочку плотно забили машины с военными и гражданскими номерами. Отчаявшись, водитель просто притормозил у здания и Матвей, откатив дверь в сторону, шагнул на теплый асфальт. На улице, он с наслаждением потянулся.

Размяв кости, профессор с нескрываемым любопытством огляделся. Такого количества старшего и среднего российского комсостава в одном месте он не видел давно. Возле штаба ЧФ, праздновавшего годовщину флота было людно и оживленно. В глазах рябило от фуражек, звезд и парадных кителей. Кроме российских офицеров встречались и крымские. Парад флота, проходивший днем закончился, и вся эта военно-морская орда ближе к вечеру подтянулась к штабу, ожидая новых звезд, новостей и просто желая пообщаться друг с другом и с понаехавшим московским начальством.

Минут через двадцать в штабе должен был начаться торжественный прием и все местное военное начальство, сейчас толпилось на тротуаре, оживленно обмениваясь впечатлениями и новостями. Говоря по-простому — сплетничая.

В отличие от прошлых праздников, настроение у собравшихся было приподнятое. Флот перевооружался. На ЧФ пошли люди и техника.

Осмотревшись, Матвей принялся потихоньку пробираться сквозь толпу, в сторону кованых ворот. Кое-кого он даже узнавал. Его знакомства в этой среде здорово расширились за последние годы. Хотя многих из них он знал односторонне. То есть он их знал, а они его нет. Вот тот загорелый каперанг, с «Шапошникова», стоявший в окружении группы офицеров был ему знаком. Тот, как раз, для приличия понизив свой громкий голос, хриплым шепотом, наверно слышным даже на противоположной стороне улицы, заканчивал рассказ:

— Мы им в борт два снаряда засадили, турки сыпятся в воду, как орехи с пальмы. И тут наводчик, по громкой спрашивает: «Можно я за пульт стажера посажу? Ему тренироваться надо!»

Окончание фразы заглушил дружный хохот. Матвей тоже улыбнулся. Он, как и наверно весь Севастополь был в курсе, как «Шапошников» отметился в проливах.

Пройдя мимо часовых в парадной форме в воротах, и вступив во двор, Матвей прошел к темному сейчас дальнему флигелю. Войдя в здание и миновав еще одного часового, он свернул к лестнице. На третьем этаже, в приемной командующего было безлюдно. Сидящий за столом, адъютант, посмотрел на него и, узнав, даже не сверяясь со списком приглашенных, кивком головы пригласил в кабинет.

Внутри было темно и тихо. Сквозь открытые окна, в комнату падали последние красные отсверки заката. Ветерок шевелил шторы. Курьянов, в одиночестве, стоял у окна, поглядывая на видимый отсюда кусочек бухты. Открытая створка балконной двери бросала косой отблеск вглубь кабинета.

Министр оторвался от вида и, обернувшись к вошедшему, кивнул.

— Привет, профессор. Коньяк будешь? Если да — наливай сам.

Гость углядел бокал в руке министра и початую бутылку на краю стола. Прикинув на глаз уровень жидкости в бутылке, он разочарованно щелкнул языком. Не хватало всего граммов сто-сто пятьдесят. Учитывая комплекцию министра — что слону дробина. Фактически трезв. Жаль. Беседа с пьяным министром была бы интереснее.

Захватив со стола бутылку и второй бокал, Матвей подошел к нише окна и побренчал хрусталем. Побулькал. Две фигуры с бокалами в руках, бок о бок встали у окна.

— За что?

— За флот!

— Давай!

Министр выпил залпом. Матвей не торопясь отпил пару глотков и опустил руку, нянча пузатую рюмку в ладони. Темные, на фоне окна, силуэты замерли молча.

Первым тишину нарушил министр.

— Купил?

— Да.

— Отлично. Просто замечательно. — Уже знакомый министерский оскал, — А удержишь?

— Постараемся. — Суховато ответил Матвей.

— Уж надеюсь. Ладно, про это позже. Для Османа все готово?

— К сроку подготовим. Работы начались.

— Давай поподробнее. Я слышал, что вы, кроме сейнеров, на верфях еще что-то там странное ваяете…

Матвей нехотя улыбнулся.

— То не для них. Для себя. Конвойники заложили и еще два корвета. Гражданские суда переделывают. Пытаемся из подручных средств вертолетоносец сделать. И вертолеты для него нам бы не помешали. Да и прочее.

— Давай список, посмотрим, что можем сделать.

Матвей покопался в кармане пиджака и извлек пару скрепленных листов. Министр взял его, отошел к столу, включил лампу и пробежал список взглядом.

— Немало просишь.

— Туда с парой автоматов не сунешься. Точнее, сунуться можно, удержать — нет.

— Ладно, подумаю. Вы когда планируете начинать?

— В мае.

Министр замолчал. Матвей, не желая прерывать тишину, опять пригубил коньяк. Отпил, помолчал, кинул взгляд в окно. Про себя отметив, что энтузиазма у главного российского военного явно поубавилось. Либо сам смекнул, к чему идет, либо доброжелатели просветили.

Министр, повернувшись, в упор посмотрел на Федорова.

— Учитываешь, что произойдет, когда турки бомбанут первый конвой?

Улыбка Матвея стала нехорошей.

— Примерно… Кое у кого — жидкий понос. И громкие крики обосравшихся. Я бы сказал — пронзительные. В ушах точно заложит… — Матвей помедлил. — …Но сами не полезут. Особенно если на рейде, под российским флагом, пара из тех, — Профессор кивнул в сторону рейда, — болтаться будет.

— Будет, будет, — пробормотал министр. — Ты нам только зацепиться дай!

— Зацепимся. Особенно если подсобишь. Считай, у тебя там свой Иностранный Легион формируется, военно-морской. Вот и прикинь сам, сколько и чего ему требуется. Того что ползает, летает и плавает.

— Людей то хоть сам найдешь? — То ли участливо, то ли с сарказмом поинтересовался министр.

— Найду. Уже нашел.

Бобков давно уже вербовал только сливки армейского и флотского корпуса, которыми так щедро разбрасывалась сама Россия. Предложите российскому офицеру, которого обучили, прогнали через войну и благополучно сократили, толковое командование и снабжение, хорошую зарплату, дом у моря и полное осознание, что он трудится на благо своей Родины. После этого вы будете иметь возможность выбора любых специалистов в любых количествах. Но говорить об этом здесь Федоров счел неуместным.

— Так когда Бобкову в Москву выезжать?

Министр поморщился.